Ориджинал.

[Sandjna]

Название: Пустые ножны
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Романтика, POV, Hurt/comfort, Мифические существа
Размер: Макси (по плану)

1.

Ну и угораздило же. Я тяжко вздохнула, поправляя кожаную сумку на плече. Всегда считала, что перемены к лучшему, но как они страшат! Продолжая идти, невольно кинула взгляд на пустые лаковые ножны, красовавшиеся у меня на поясе. Как же не хватает меча! Я подняла голову, заметив на осине белочку, которая тут же скрылась в листве, махнув хвостом. Где-то в лесу пел серый соловей, шелестела листва от нежных касаний ветра. Зеленая трава, пролегавшая вдоль моего пути, радовала глаз своим чистым ярким цветом. Природа была явно настроена позитивней, чем я. Дневное солнышко светило с таким энтузиазмом, которому могло бы позавидовать ночное солнце, примостившееся возле первого бледной тенью. Ну что ж, в такой безмятежный день можно предаться воспоминаниям, путь то мой не близок.
Наверное, во всем виновато мое детство. Или любовь к красным грушам. Хотя не спорю, может и не в этом дело. Все дети не могут усидеть на месте, и я не была исключением: мы с подругой обожали лазить по деревьям, бегать за дворовыми кошками, ловить голубей…голубей мы хотели просто погладить, впрочем, как и кошек, но они нашей симпатии никогда не разделяли, и посему дома я часто появлялась вся исцарапанная и с разбитыми коленками. Думаю, неосознанно научилась я этому у старшего брата, который так и играл с мальчишками, то строя шалаши, то бегая в лес, то на речку. Родители ругали меня, а я не понимала почему должна играть в куклы, если мне это не интересно. Хотя была причина, почему я училась лазить по деревьям: у нашей соседки через дорогу был огромный сад грушевых деревьев. Большие сладкие красные груши так красиво переливались на солнце и просто невероятно манили к себе, но забор был настолько велик, что дотянуться до них не было никакой возможности! Зато рядом росли деревья, и моя цель была – покорить их. Почему то эта соседка через дорогу казалась мне страшным чудовищем, охранявшим грушевые сокровища, и если попросишь у нее груш, то превратишься в камень. Я улыбнулась, воспоминая, что почти дотянулась до желанных плодов, но вот больно получила за это палкой по заднице от хозяйки сада. И никаким она не была чудовищем: обычная старушка с круглым морщинистым лицом и хитрым прищуром ярко-зеленых глаз. Честно говоря, она по-прежнему такая. Похоже, необычных людей годы стороной обходят.
– Днем! При всем честном народе! – причитала она, гоняя меня палкой по саду, – если уж и воровать, так думать надо, когда именно!
До сих пор помню эти слова, ведь тогда я так им удивилась. В общем, груш тогда я не получила, но попыток не бросила, воспользовавшись случайным или умышленным советом этой чудной старушки с палкой.

И вот, когда наступила ночь, я пробралась по дереву в сад, радуясь своей ловкости и находчивости. Ночное солнце вынырнуло из-за тучек и осветило желтоватым светом темный сад. Груши сверкали как звездочки на больших ветках сине-зеленых деревьев. Радостная, я дотянулась до низко свисающего желанного плода, и…вот тут меня ждал неприятный подарок – груши не было. Вернее, она была, но схватить ее было невозможно: груша просачивалась сквозь пальцы, словно я просто хватала руками воздух. Отчетливо помню свои чувства в тот момент: помесь страха и недоумения, возмущения и любопытства. Ну, если грушу видно, то значит она должна же где-то висеть! Я стала скакать возле дерева, отважно не бросая попыток получить то, что так давно хотела. И, увлекшись процессом, даже не заметила, как из кустов выскочила та самая старушка, хозяйка сада, неизменно держа палку в руке. Она что-то бормотала про груши, опасно надвигаясь на меня. О, не припомню больше случаев, когда мне было бы так страшно, как тогда! Я застыла с протянутыми руками к сочным, но непонятно почему недоступным плодам.
– Так не достанешь. Не в руках дело, – внезапно дошли ее слова до моего сознания. Я в растерянности захлопала глазами, по-прежнему вытянутая по струнке в сторону груш.
– Попробуй этим, – предложила она, протягивая мне палку. Я помедлила, но все-таки взяла палку, с подозрением глядя на старушку.
– Зачем груши на деревах нарисовали? – неодобрительно спросила я, поудобнее обхватив палку руками и нацелившись на плод. – Это вы, да?
Она звонко расхохоталась.
– Да, это я! – подтвердила эта подозрительная палкодарительница, – но, знаешь, что? Они не нарисованные! Груши на самом деле есть!
Сказав это, старушка подошла к дереву и, как ни в чем не бывало, сорвала сочный плод, вызвав тем самым мою неописуемую зависть. Да еще стала хрумкать его на моих глазах, с удовольствием причмокивая. Глупо, но было такое чувство, что это в мой сад пробрался воришка и с таким удовольствием наяривал мои прекрасные груши, что хотелось реветь. Шмыгнув носом, я отвернулась от ужасающей картины и попыталась достать палкой хоть одну ветку с грушами, но они как будто убегали от меня, поднимаясь выше и выше, прячась за другие ветки.
– Хочешь, научу тебя? – послышался за спиной лукавый голос. Ну уж нет, спасибо! Сама достану! Я кинула палку и подбежала к стволу грушевого дерева, прикидывая, с какой стороны на него лучше залезть. Но ствол оказался таким гладким, что не за что было даже зацепиться. Я пыталась карабкаться, но в итоге только и делала, что соскальзывала вниз. – Да что ж такое то, а?! – тогда отчаянно думала я, – почему груши не хотят, чтобы их съели?!
Старушка внимательно и молча наблюдала за мной, стоя рядом. Я не бросала попыток, но в конечном итоге все равно выбилась из сил, так и не добившись своей цели. Плюхнулась на траву и заревела.
– Зачем биться в закрытую дверь? Может, лучше извиниться и попросить ключик у хозяина? – вдруг примирительно предложила старушка, наклонившись ко мне.
– Какую дверь? Я груш хочу! – не поняла я, продолжая реветь. Хотя, может, она мне про сарай с замком говорила, не помню уже точно, но смысл именно такой. Потом эта бабушка-старушка пообещала мне груш, но только если я приду днем и как следует попрошу. В следующий день мы всей семьей отправились на работу в поле, так как родители не могли оставить меня дома одну. Там, сидя в тени бурых кленов и наблюдая, как мама, папа и Рэнсо копошатся в земле, я думала о странной бабушке-старушке. Груши не хотели, чтобы я их взяла. Их бабушка растила, а не я. Стало стыдно.
Я побежала извиняться, и, действительно, получила в руки четыре красные, переливающиеся на солнцах, груши. И сейчас еще помню удивленные лица родителей и брата, когда я, счастливая, ввалилась в дом и строго по одному выдала каждому по красной груше, оставив себе самую большую и сочную. Однако все вкусное очень быстро съедается и красный плод не был исключением. Я снова пошла к бабушке. Сама удивляюсь, как это я могла быть таким наглым ребенком. Зашла в сад и коснулась рукой груши: может быть, они опять нарисованные? Но нет, груша плотно легла в мою руку, одаривая медовым ароматом. Я решила, что нужно сперва спросить, а потом уже рвать такой полюбившийся мне плод, и пошла искать бабушку. Почему бабушка живет в лесу? Я бродила среди кустарников и тополей, когда всего лишь зашла за калитку сада в поисках жилого каменного домика. Уже и есть захотелось, а я все продолжала куда-то идти…кстати, неплохо бы и сейчас перекусить чего-нибудь. Живот заурчал в такт моим мыслям.
Пока я предавалась воспоминаниям, пейзаж сменился, но не коренным образом: к ясеню и дубу прибавились бархатистые елочки, лес стал гуще и темнее. Надо бы найти местечко, где поесть да и с ночевкой что-то придумать. Солнышко клонилось к горизонту, оставляя властвовать своего младшего брата – солнце ночное. Оно казалось маленьким, как кусочек масла рядом с тарелкой блинов, но без солнечного блина тоже выглядело вполне внушительно. В лесу, недалеко от тропинки, я заметила два поваленных дуба. Такие коричневые, как корки ржаного хлеба…При ближайшем рассмотрении они мало чем хлеб напоминали, но место вполне подходило под ночлег: и меня не будет видно за дубами, и тропинка хорошо просматривается, и костер хоть ненадолго есть где разжечь. Я принялась рыться в сумке, прикидывая, чего бы пожевать. Идти мне еще дня четыре, так что рано жировать. Пение птиц смолкло, остался только одинокий белошейный дятел, мерно постукивающий кору дуба где-то у меня над головой. Тут только белошейки водятся, жаль они плохи на вкус... Я достала сушеную рыбу и хлеб, налила в жестяную кружку последнюю порцию облепихового морса и поняла, что жизнь прекрасна, когда есть еда. Кинула любовный взгляд на три красных груши в прозрачном пакете, который дала мне бабушка со словами «плоды в нем не портятся, если не будешь открывать, а откроешь – ешь сразу, не успеешь оглянуться, как сгниют». Жалко. Поэтому растягиваю удовольствие, наслаждаясь осознанием того, что самое вкусное еще впереди. Я убрала пакет обратно в сумку. Ладно, сейчас подкреплюсь и пойду ветки собирать для костра, а то скоро совсем стемнеет.
Ветки весело потрескивали под пляшущими языками огня, создавая ложное впечатление уюта. Я погрела руки и уселась на свою кожаную куртку с не промокающей пропиткой, такой удобной и полезной в дороге вещью. Распустила волосы, помассировав голову. Лучше косу заплету, а то с хвостом неудобно; да и подрезать бы неплохо, волосы ниже лопаток уже. Вдруг краем глаза я заметила движение в темноте леса и сразу напряглась; бросив плести косу, потянулась к рядом лежащим ножнам. Из темноты вынырнула мелкая лисица, скосила на меня глаз, оценивая, опасна я или нет и, юркнув в кусты, удалилась. Я перевела дух, положив ножны рядом с собой. Какая же удача, что по дороге ни одного разбойника не встретила, только безобидное зверье.
С одним или двумя мужчинами я бы скорее всего справилась, но вот с целой бандой – нет. Да и меч отобран, только ножны. Они, конечно, крепкие и разбить голову ими можно, но им в любом случае не сравнится с рубящей и колющей силой меча…Я сокрушенно вздохнула. И вообще, девушкам не обязательно уметь пользоваться таким оружием, с семнадцати до двадцати пяти лет можно просто носить отцовские ножны, пока какой-нибудь удалец их не займет.
– Больше улыбайся, хлопай глазами и делай вид, что знать не знаешь, для чего меч и как с ним обращаться, – наставляла меня бабушка, пряча хитрецу в свих ярко-зеленых глазах, пока я собиралась в путь-дорогу, – и давай-ка волосы в белый выцветим, может поглупей выглядеть будешь.
В белый! Да коричневый цвет меня вполне устраивает. А дурой прикидываться для любой девушки труда не составит, были бы кандидаты думать именно так…Где-то в темноте леса ухнул филин.

– И не страшно тебе? – тогда спросила у меня бабушка, когда я нашла ее возле непонятно почему искрящейся речки.
– Страшно, – согласилась я. – Уже темно, а я все без груш. Можно мне еще сорвать?
Она засмеялась, взяла меня за руку, и мы пошли по тропинке через лес. Вспоминая об этом, я прыснула: было столько всего непонятного вокруг, что впору бы благоговейно бояться, а меня интересовали только груши!
Тропинка неожиданно кончилась, и мы оказались в грушевом саду. Только вот плоды снова оказались как нарисованные.
– Ночью они есть только для меня, – покачала головой бабушка, – а тебе стоит поучиться, если хочешь...
Ее голос заглушили знакомые крики. Папа, мама и Рэнсо звали меня. Уже ночь стояла на дворе, а я была неизвестно где и неизвестно с кем. Как же они отлупасили меня тогда! Бабушка за меня заступилась, хотя тоже поддала пару раз за компанию. С тех пор я чаще стала проводить время с бабушкой. Родители были рады, что мной занялась бабушка, которая, как я потом узнала, считалась лучшей в крае ведуньей. Считалась. По сути она целыми днями щелкала орехи и заставляла меня махать палкой, чтобы я не совала шаловливые руки куда попало.
Но какой же у нее был шок, когда она увидела, как я справляю нужду под кустиком. И не в порче кустов оказалось дело…
– Так ты девочка! – изумилась она. – Совсем уж приглухела и ослепла я…
В общем, тут не только старушечьи недуги виноваты: в детстве меня и правда легко было спутать с мальчиком – бегала в серых штанах и рубахе, доставшихся от брата, вечно чумазая и исцарапанная кошаками, с короткой стрижкой темных прямых волос.
Бабушка учила меня письму и чтению. Она прекрасно читала и выводила изящные маленькие буковки на бумаге, тогда как у меня получались большие квадратные обрубки вместо букв. Но когда приходили с просьбами написать весточку в соседний город или в поселок к югу от нашего, она внезапно слепла и глохла, заставляя корячиться меня.
Так и жила я, то работая с родителями и братом в поле, то помогая бабушке, то бегая с друзьями по поселку. Были веселые дни, хоть и часто похожие друг на друга. Но один день мне запомнился очень хорошо.
Я сидела у бабушки в комнате и разгребала завалы книг. На узорчатых обложках было столько пыли, что я не успевала чихать. Рядом на кушетке мирно посапывала бабушка, закрыв книгой лицо от солнечного света, который просачивался в большое квадратное окно, чуть задернутое яркой шторкой.
Уныло взглянув на эту спящую обладательницу разношерстной книжной коллекции, я поднялась на ноги и потянулась к шкафу за следующей книжкой. Большая и толстая, в зеленой обложке с золотистыми страницами, она оказалась на удивленье легкой. Много было книг, написанных на незнакомых языках, и эта оказалась не исключением: на полупрозрачных страницах мелькали незнакомые витиеватые значки, окружая прямые резко очерченные рисунки. Красиво конечно, но какой мне от этого прок? Я закрыла книжку, зацепившись ногтем за страницу. Неожиданно листы сверкнули белым светом и книга выпала из моих рук, оставляя на ладонях прямой меч в лаковых черных ножнах с металлическим наконечником.
– Эээ…Баа?...– осторожно позвала я, пытаясь сообразить, что, собственно, произошло и что из этого следует. Получалось плохо.
Бабушка заерзала на кушетке, просыпаясь.
– Что такое? – сонно пробормотала она, рукой приподнимая книгу и скосив на меня глаза.
А я по-прежнему стояла перед полкой в позе рыцаря, держащего все свое самое дорогое на вытянутых руках.
– Тут это…меч из книги выпал…– пролепетала я, с мольбой глядя на бабушку.
– Ну, выпал так выпал. Забирай, дарю!
И перевернулась на другой бок, благодушно засопев. Я обалдела. Конечно, подарки - это хорошо, но не такие и не таким вот образом!
– Ну, мой. Но орехи им не пощелкаешь, – позже сказала мне бабушка, пожав худыми плечами, – могу научить тебя пользоваться этим мечом, только определись, нужно тебе это или нет.
Уж не знаю, правильно ли я тогда сделала выбор или нет, но жалеть уже бесполезно.
– Рида слишком умная! Да еще и этот меч! – вдруг как-то заявил друг моего брата, когда мы все вместе сидели на берегу реки и ловили в сети раков. – Ты хорошая, но с тобой можно только дружить! Вот если и жениться, то только на Далайле!…
Сказать он больше ничего не успел, потому что получил ножнами по мягкому месту. К слову, с Далайлой мы дружим с самого детства. Сколько себя помню, я всегда с завистью смотрела на ее каштановые крупные кудри, волнами спадающие на плечи, а она завидовала моим прямым густым волосам, не меняющим свою форму в любую погоду. Так что у нас, в некотором роде взаимная любовь, проверенная годами. Даля домашняя, любит работать по дому и готовить. Из нее получится хорошая жена и неудивительно, что многие парни ей интересуются. Вернее, интересовались, пока Рэнсо не прибрал ее к рукам.
Когда брат женился, родители обратили свой внимательный взор и на меня. Практически в это же время бабушка отобрала у меня меч, оставив только ножны.
Есть у нас такой обычай: девушка, достигая «замужнего» возраста, ходит с пустыми ножнами, и молодой человек, если ему эта девушка приглянулась, может вложить свой меч в ее ножны. Так заключается помолвка. Если кандидат девушку не устраивает, она может вытащить меч и вернуть неудачливому владельцу, тем самым отказав в женитьбе.
Все это чудесно, но вот только женихов в поселке как-то не наблюдается! Я, конечно, не красавица, но и страшненькой меня не назвать. Тем не менее, никто не бежит ко мне с мечом наперевес, ища взаимности. Да и у меня ни к кому в поселке душа не лежит, что поделать.
– Иди в Кихэв! – одним недавним утром заявили мне родители, – Не зря же он «городом женихов» зовется, вот и найдешь себе по сердцу мужика! Пора уж замуж, так что с пустыми ножнами домой не ждем!
Бабушка была примерно того же мнения, и, для моего более успешного выбора, сокровенно поделилась опытом общения с противоположным полом. Дня два после этого я ходила в глубоком шоке и стояла в сторонке от ее дома, нервно скручивая в трубочку гашиш. А бабуля то была бойкой девчонкой!...
Ну, Кихэв так Кихэв. Город большой и красивый, расположенный на берегу реки. По крайней мере, таким мне запомнился, когда мы были там лет семь назад. Конечно, можно было бы попытать счастья в соседнем поселке, да и идти намного ближе, только вот чувствую, что там не светит мне ничего. Может, я слишком предвзято отношусь ко всему? Никогда не влюблялась. Видимо просто не понимаю, чего хочу. Ладно, если и не найду себе парня по вкусу в городе, то хоть развеюсь, от родных отдохну.
Днем буду кататься в изящной лодочке по извилистой реке, а вечером можно и в пивную. Разузнаю все сплетни и слухи города, ведь чего только на свете не бывает! А может быть, цирк будет проездом. Или театр! Было бы здорово… Диковинные животные, ловко выполняющие всякие задания, грациозные молодые люди, с чувством исполняющие роль, зайцы, выпрыгивающие из маленьких шляп, на черном фоне двигающиеся маски с утрированными выражениями зла, любви или печали, дымчатые бобры, жующие пирожки, дымчатые бобры, за обе щеки уплетающие красные груши…Подождите, какие еще бобры? И почему красные груши?!
– Нет, нет…только не мои красные груши!…– пробормотала я и открыла глаза. Напротив сидел какой-то тип, и, нагло копошась в моей сумке, бесцеремонно жрал мое любимое лакомство.

@темы: ориджинал стори, творчество, ну это охренеть что творится